ГРАММАТИКА

ГРАММАТИКА (греч. grammatike,
от gramma - буква, написание), часть лингвистики, изучающая закономерности
образования и употребления форм слов. Нередко Г. понимается и более общо
- как синоним лингвистики. Такое расширение значения термина "Г." было
известно уже древним грекам и сохранилось до наших дней в сочетаниях сравнительная
Г., историческая Г., стратификационная Г. и др. В совр. языкознании
термин "Г." чаще употребляется в более узком значении, хотя круг
явлений, относящихся к Г., очерчивается разными лингвистич. школами
не вполне одинаково. Наиболее общепринятым является деление науки о языке
на фонологию, грамматику и лексикологию. Согласно традиционному
подходу, первые два раздела имеют дело с общими категориями (типа гласные,
согласные, глагол, сказуемое и т.п.), в то время как лексикология занимается
отдельными словарными единицами. Именно на этом основании фонология и собственно
Г. иногда объединяются (под общим названием "Г.") и вместе противопоставляются
лексике ("словарю"). Более обычным в совр. лингвистике является, однако,
исключение фонологии из сферы Г. Термин "Г." иногда употребляется при этом
в широком смысле и определяется как "всё в языке за вычетом фонологии",
соответственно как "наука, занимающаяся знаками, в противоположность фонологии,
занимающейся составными элементами знаков" (см. Пражский лингвистический
кружок). К Г. в более спец. смысле относится только часть явлений знакового
уровня. Эта часть выделяется на основе различных критериев, применение
к-рых иногда, однако, ведёт к совпадающим в общем результатам. Так, широко
принятое противопоставление Г. лексике (внутри "знакового уровня") основано
в нек-рых лингвистич. концепциях на признаке "протяжённости" соответствующих
единиц: лексика занимается словами как целостными единицами словаря, а
Г. - меньшими либо большими, чем слова, единицами. Соответственно сохраняется
традиционное деление Г. на два раздела: морфологию (этимологически
"наука о формах") и синтаксис (этимологически "соположение,
сочетание"), первый из к-рых исследует внутреннюю структуру слов,
а второй - правила сочетания слов в предложении. Такое деление Г. связано
с признанием слова основной грамматич. единицей. В традиц. Г. считалось
само собой разумеющимся, что "формы", изучаемые Г., являются формами слова
и словами же являются единицы, к-рые сочетаются друг с другом. Мн. представители
совр. лингвистики считают базисной единицей Г. не слово, а минимальный
значимый элемент, обычно называемый морфемой или монемой, и не склонны
считать принципиальным различие между сочетаниями морфем, образующими "слова",
и комбинациями, образующими более сложные синтаксич. единства (словосочетания,
предложения). При таком понимании снимается необходимость деления Г.
на морфологию и синтаксис и Г. определяется как "значимая аранжировка форм"
(Л. Блумфилд), как "морфотактика" (т. е. закономерности сочетаемости
морфем), противопоставляемая "фонотактике" (т. е. закономерностям
сочетаемости фонем, изучаемым фонологией) (Ч. Хоккет), и
т. п. Границу между лексикой и Г. нек-рые лингвисты проводят в этом случае
на основе принадлежности соответствующих единиц к неогранич. или огранич.
инвентарю. Иногда противопоставление Г. лексике аргументируется тем, что
категории Г. являются общими, так что утверждения о соответствующих явлениях
относятся к целому классу грамматически однородных единиц, тогда как лексикологич.
утверждения носят специальный характер, имея отношение к каждой
индивидуальной единице словаря в отдельности. Так, "неграмматичность" сочетаний
типа "круглого столу под лежишь толстый книга" (вместо "под круглым столом
лежит толстая книга") определяется их несоответствием общим правилам
сочетаемости единиц рус. грамматич. системы, в то время как констатация
ограниченной сочетаемости прилагательного "пеклеванный" (только с существительным
"хлеб") является утверждением лексикологич. порядка. Представлению
об общем характере грамматич. правил соответствует употребление терминов
"грамматикализация" для явлений дальнейшего распространения правил с более
узкой ранее сферой действия и лексикализация для противоположного
процесса.

Критерием разграничения лексич. и грамматич.
сферы является критерий, относящийся к характеристике выражаемых соответствующими
единицами значений. Так, лексич. значениям приписывают вещественный, конкретный
характер, а грамматич. значениям - формальный, абстрактный характер. Во
мн. случаях, однако, трудно интерпретировать различие между этими двумя
типами значений в терминах "конкретности/абстрактности". Так, сомнительной
является большая абстрактность обозначения количества по сравнению с обозначением
качества или величины. Однако различие между значениями форм "дом" и "дома"
считается грамматическим, а различие между значениями слов "хороший" -
"плохой" или "домик" - "домище" признаётся лексическим. Мн. лингвисты предпочитают
поэтому говорить о различии между лексич. (или номинативным) и синтаксич.
(или реляционным) значениями и о независимом от этого различия противопоставлении
грамматич. значения неграмматическому. Различие между номинативным
и синтаксич. значением сводится к тому, что первое непосредственно отражает
("называет") внеязыковую действительность (предметы, события, признаки,
отношения и т.д.), тогда как второе отражает лишь способность данной
словоформы
вступать при построении фразы в определённые типы синтаксич. связи
с определёнными классами словоформ. С этой точки зрения словоформы "столы",
"стол", "столик" обладают различным номинативным значением, а словоформы
"столу" и "столом" (или "бегущий" и "бежит") - различным синтаксич.
значением.

Что касается противопоставления грамматич.
значений неграмматическим, то оно основано на свойстве обязательности,
присущем первым и отсутствующем у вторых. Так, грамматическими являются
общекатегориальные значения "частей речи" в тех языках, в к-рых говорящий
обязан репрезентировать соответствующее внеязыковое содержание либо как
"предмет", либо как "признак", либо как "действие" и т.п., т.е. принуждён
сделать тот или другой выбор из ограниченного числа возможностей грамматич.
представления определённого содержания - даже тогда, когда различие между
тем или иным способом репрезентации является для него несущественным. Так,
одна и та же ситуация может быть выражена в рус. яз. при помощи предложений
"на улице мороз", "на улице морозно", "на улице морозит" - но название
явления "морозности" должно быть непременно представлено либо как "предмет",
либо как "признак", либо как "действие" - ввиду невозможности обозначения
данного явления без соответствующей спецификации. Выбор того или иного
грамматич. представления, в свою очередь, имплицирует наличие нек-рых обязательных
(т.е. грамматических) значений. Напр., значение числа у существительных
является грамматическим в рус. яз. (поскольку любое рус. существительное
является либо формой единственного числа, либо формой множественного числа)
и
неграмматическим в китайском и японском - т. к. в этих языках имя может
служить названием и одного и нескольких предметов, если соответствующее
уточнение не входит в намерения говорящего. В соответствии с противопоставлением
номинативных значений синтаксическим предлагалось деление исследования
плана содержания на теорию номинации (или лексику, или ономатологию) и
синтаксис. Поскольку грамматическими могут быть как номинативные значения
(напр., число у существительных в рус. яз.), так и синтаксические (напр.,
род - число - падеж у прилагательных в рус. яз.), Г. должна занять промежуточное
положение между лексикой и синтаксисом: она изучает и лексич., и синтаксич.
значения, но только те из них, выражение к-рых обязательно в данном языке.
К морфологии при таком делении целесообразно отнести исследование способов
выражения тех или иных значений. Представляется удачным сравнительно недавнее
(но в общем соответствующее лингвистич. традиции) предложение называть
морфологическими такие способы выражения любых языковых значений, которые
осуществляются в пределах слова (аффиксация, чередование, редупликация,
инкорпорация и т. д.), и неморфологическими - способы выражения значений
вне пределов слова (напр., при помощи служебных слов, порядка слов
и т.д.). Давние споры о том, следует ли относить к Г. всю морфологию
или только часть её (исключая, напр., словообразование), решаются,
т. о., в зависимости от того, выражению какого значения - грамматического
или неграмматического - служит данный морфологич. способ. Свойство обязательности
выражения грамматич. значения представляется наиболее универсальным (не
зависящим от типа языка) критерием определения области, относящейся к Г.
в собственном смысле. Можно заметить, что принадлежность грамматич. единиц
к ограниченному инвентарю, а также общий и регулярный характер грамматич.
"правил", позволяющий сводить всё многообразие языковых высказываний к
ограниченным совокупностям систем и структур, в сущности, являются следствием
указанного свойства.

Совр. методы Г. берут своё начало в
др.-инд. филологич. науке. Наиболее известным представителем её является
Панини
(4-3 вв. до н. э.). Система понятий и категорий современной "школьной"
Г., вплоть до терминологии (название частей речи, падежей и т. д.),
восходит к грамматич. учению древних греков (Аристотель, стоики, александрийская
школа). Из римских грамматиков виднейшим является Варрон (116-27 до н.
э.). Греко-рим. грамматич. теория через позднелат. грамматики была усвоена
европ. филологами Возрождения и эпохи Просвещения (первая Г. рус. языка
- М. В. Ломоносова, 1755; первые церк.-слав. грамматики- 1591, 1596); при
этом в Г. новых языков были перенесены и понятия и категории лат. Г. В
17-18 вв. значительно возрастает интерес к логико-философским основам теории
Г. (проблема "универсальной" или "всеобщей" Г.). Развитие типологич. исследований
и создание первых морфологич. классификаций языков мира (нач. 19 в.) дали
толчок к созданию дифференцированных понятийных систем для описания языков
разного строя; однако систематич. работа в этом направлении была начата
лишь Х. Штейнталем и продолжена младограмматиками. В описательные
Г. конкретных языков идея "эмансипации" Г. новых языков от лат.-греч.грамматич.
системы проникла по существу только в нач. 20 в. В частности, в Г. рус.
языка была использована грамматич. система, разработанная Ф. Ф. Фортунатовым.

Основные линии развития Г. в 20 в.
касались не столько методики описания конкретных языков (хотя и этой стороне
уделялось достаточное внимание, напр., в рамках дескриптивной лингвистики),
сколько проблеме теории Г. О нек-рых направлениях в трактовке Г. см. Языкознание.

Лит.: Смирницкий А. И., Лексическое
и грамматическое в слове, в сб.: Вопросы грамматического строя, М-, 1955;
Кузнецов П. С., О принципах изучения грамматики, М-, 1961; Мельчук И. А.,
О некоторых типах языковых значений, в кн.: О точных методах исследования
языка, М., 1961; Матезиус В., О системном грамматическом анализе, в сб.:
Пражский лингвистический кружок, М., 1967; Зализняк А. А., Исходные положения,
в его кн.: Русское именное словоизменение, М., 1967; Исследования по общей
теории грамматики, М., 1968; Jakobson R., Boas'view of grammatical meaning,
"American Anthropologist", 1959, v, 61, № 5, p. 2 (Memoir № 89). Т.
В. Булыгина.

А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я