ФАНТАСТИКА

ФАНТАСТИКА (от греч.
phantastike- искусство воображать), разновидность художеств. лит-ры; её
исходной идейно-эстетич. установкой является диктат воображения над реальностью,
порождающий картину "чудесного мира", противопоставленного обыденной действительности
и привычным, бытовым представлениям о правдоподобии. Истоки Ф.- в мифотворческом
народно-поэтич. сознании, выразившемся в волшебной сказке и героич. эпосе.
Ф. в существе своём предопределена многовековой деятельностью коллективного
воображения и представляет собой продолжение этой деятельности, используя
и обновляя постоянные мифич. (см. Мифология) и сказочные (см. Сказка)
образы,
мотивы, сюжеты в сочетании с жизненным материалом истории и современности.
Т. о. возникает предуказанный . ("архетипи-ческий") принцип фантастического
правдо- и жизнеподобия, сообразного нравств. и эстетич. закономерностям
воображаемого сказочно-мифо-логич. мироздания и составляющего разрастающееся
мозаичное целое. Ф. эволюционирует вместе с развитием лит-ры, свободно
сочетаясь с различными методами (в т. ч. с реалистическим) изображения
идей, страстей и событий. Особенно плодотворным, однако, оказалось сочетание
Ф. с романтизмом.

Ф. выделяется как особый
вид художеств. творчества по мере отдаления фольклорных форм от практич.
задач мифологич. осмысления действительности и ритуально-магич. воздействия
на неё. Первобытное миропонимание становится исторически несостоятельным
и тем самым - фантастическим, т. е. не соответствующим новым представлениям
о действительности. Характерным признаком возникновения Ф. служит разработка
эстетики чудесного, несвойственной первобытному фольклору. Происходит расслоение:
богатырская сказка и сказания о культурном герое трансформируются в героич.
эпос (нар иносказание и обобщение истории), в к-ром элементы чудесного
являются подсобными и несущественными; сказочно-волшебная стихия осознаётся
как таковая и служит естеств. средой для рассказа о путешествиях и приключениях,
вынесенного за ист. рамки. Так, "Илиада" Гомера представляет собой по сути
дела реали-стич. описание эпизода Троянской войны (чему не мешает участие
в действии героев-небожителей); гомеровская же "Одиссея" - прежде всего
фантастич. повествование о всевозможных и невероятных приключениях, не
связанных с эпич. сюжетом, одного из героев той же войны. Сюжет, образы
и происшествия "Одиссеи" - начало всей лит. зап.-европ. Ф. Примерно так
же, как "Илиада" и "Одиссея", соотносятся ирл. героич. саги и "Плавание
Брана, сына Фебала" (7 в. н. э.). Прообразом мн. будущих фантастич. путешествий
послужила
пародийная "Правдивая история" Лукиана, где автор для усиления комич. эффекта
стремился нагромоздить как можно больше невероятного и несуразного и обогатил
при этом флору и фауну "чудесной страны" мн. живучими выдумками.

Т. о., ещё в античности наметились
осн. направления Ф.-фантастич. блуждания-похождения и фантастич. поиск-паломничество
(характерный сюжет - сошествие в ад). Овидий в "Метаморфозах" направил
в русло Ф. исконно-ми-фологич. сюжеты превращений и положил начало фантастико-символич.
аллегории - жанру скорее дидактическому, чем приключенческому: "поучению
в чудесах". Фантастич. превращения становятся формой осознания превратности
и ненадёжности человеческой судьбы в мире, подвластном лишь произволу случая
или загадочной вышней воле.

Богатый свод литературно
обработанной сказочной Ф. дают сказки "Тысячи и одной ночи"; влияние их
экзотич. образности сказалось в европ. предроман-тике и романтизме. Фантастич.
сюжеты "Тысячи и одной ночи" отличаются своеобразной нац. и религ. замкнутостью.
Фантастич. образами и отзвуками "Ма-хабхараты" и "Рамаяны" насыщена инд.
лит-pa от Калидасы до Р. Тагора. Своеобразный лит. переплав нар. сказаний,
легенд и поверий представляют собой мн. произв. японской (напр., жанр "рассказа
о страшном и необычайном" - "Кондзя-ку-моногатари") и кит. Ф. ("Рассказы
о чудесах из кабинета Ляо" Пу Сунлина).

Фантастич. воображение под
знаком "эстетики чудесного" было основой ср.-век. рыцарского эпоса - от
"Беовульфа" (8 в.) до "Персеваля" (ок. 1182) Кретьена де Труа и "Смерти
Артура" (1469) Т. Мэ-лори. Обрамлением фантастич. сюжетов стала легенда
о дворе короля Артура, наложенная впоследствии на расцвеченную воображением
хронику крестовых походов. С ней скрещивалась более исторически обоснованная
легенда о дворе Карла Великого. Дальнейшую трансформацию этих сюжетов являют
монументально-фантастические, почти совсем утратившие историко-эпич. подоснову
ренессанс-ные поэмы "Влюблённый Роланд" Бояр-до, "Неистовый Роланд" Л.
Ариосто, "Освобождённый Иерусалим" Т. Тассо, "Королева фей" Э. Спенсера.
Вместе с многочисл. рыцарскими романами 14- 16 вв. они составляют
особую эпоху в развитии Ф. Вехой в развитии фантастич. аллегории, созданной
Овидием, был "Роман о Розе" 13 в. Гильома де Лорриса и Жана де Мена.

Развитие Ф. в период Ренессанса
завершают "Дон Кихот" М. Сервантеса - пародия на Ф. рыцарских похождений
и одновременно начало реалистич. романа, и "Гаргантюа и Пантагрюэль" Ф.
Рабле - комич. эпопея на фантастич. основе, одновременно традиционной и
произвольно переоформленной и переосмысленной. У Рабле же находим (гл.
"Телем-ское аббатство") один из первых примеров фантастич. разработки утопич.
жанра, хотя и исконно нехарактерной: ведь у зачинателей жанра Т. Мора (1516)
и Ф. Кампанеллы (1602) утопия тяготеет к дидактическому трактату
и лишь в "Новой Атлантиде" Ф. Бэкона являет собой научно-фантастич. игру
воображения. Пример более традиц. сочетания Ф. с мечтой о сказочном царстве
справедливости-"Буря" У. Шекспира.

В меньшей степени, чем древнейшая
мифология и фольклор, стимулировали Ф. религ.-мифологич. образы Библии.
Крупнейшие произв. христ. Ф.- "Потерянный рай" и "Возвращённый рай" Дж.
Мильтона - основаны на апокрифах. Это, однако, не умаляет того факта,
что произв. европ. Ф. средневековья и Возрождения, как правило, имеют вторичную,
этич. христ. окраску или представляют игру фантастич. образов в духе христ.
апокрифич. демонологии. Вне Ф. стоят жития святых, где чудеса принципиально
выделены как экстраординарные происшествия. Тем не менее христ.-мифологич.
сознание способствует расцвету особого жанра - Ф. видений. Начиная с апокалипсиса
Иоанна Богослова "видения" или "откровения" становятся полноправным лит.
жанром: разные аспекты его представляют "Видение о Петре Пахаре" (1362)
У. Ленгленда и "Божественная комедия" Данте. Идея "откровения", в отличие
от жития,- противопоставление земной действительности иного, сверхъестественного
плана существования.

Поэтика религ. "откровения"
определяет визионерскую фантастику У. Блей-ка: его грандиозные "пророческие"
образы - последняя вершина жанра.

К кон. 17 в. маньеризм
и
барокко,
для к-рых Ф. была постоянным фоном, дополнит. художеств. планом (при
этом происходила эстетизация восприятия Ф., утрата живого ощущения чудесного),
сменил классицизм, по своей сути чуждый Ф.: его обращение к мифу
полностью рационалистично. В романах 17-18 вв. мотивы и образы Ф. походя
используются для осложнения интриги. Фантастич. поиск трактуется как эротич.
похождения ("фейные сказки", напр. "Акажу и Зирфила", 1744, Ш. Дюкло).
Ф., не имея самостоят. значения, оказывается подспорьем плутовского романа
("Хромой бес" А. Р. Лесажа, "Влюблённый дьявол" Ж. Казота), филос. трактата
("Микроме-гае" Вольтера) и т. д. В "Путешествиях Гулливера" Дж. Свифта
Ф. в духе Рабле и Сирано де Бержерака поставлена на службу идеологич. сатире.
Реакция на засилье просветит. рационализма наступила во 2-й пол. 18 в.;
англичанин Р. Хёрд призывает к прочувствованному изучению Ф. ("Письма о
рыцарстве и средневековых романах", 1762); в "Приключениях графа Фердинанда
Фэтома" Т. Смоллетт предваряет ставший началом развития Ф. 19-20 в. "готический
роман" X. Уолпола, А. Радклиф, М. Льюиса,

У. Бекфорда. Поставляя аксессуары
романтич. сюжетов, Ф. остаётся на подсобной роли: с её помощью двойственность
образов и событий становится изобразит. принципом предромантизма.

У романтиков двойственность
оборачивается раздвоением личности, ведущим к поэтически благотворному
"священному безумию". "Прибежища в царстве фанта-зии"(Ю. А. Кернер) искали
все романтики: у "иенцев" фантазирование, т. е. устремлённость воображения
в запредельный мир мифов и легенд, выдвигалось как приобщение к высшему
прозрению, как жизненная программа - сравнительно благополучная (за счёт
романтич. иронии) у Л. Тика, патетичная и трагическая у Новалиса, чей "Генрих
фон Офтердинген" являет образец обновлённой фантастич. аллегории, осмысленной
в духе поисков недостижимого и непостижимого идеально-духовного мира. Гейдельбергская
школа использовала Ф. как источник сюжетов, придающих дополнит. интерес
земным событиям (так, "Изабелла Египетская" Л. А. Арнима представляет собой
фантастич. аранжировку любовного эпизода из жизни Карла V). Такой прагматич.
подход к Ф. оказался особенно перспективным.

Стремясь обогатить ресурсы
Ф., нем. романтики обратились к её первоисточникам - собрали и обработали
волшебные сказки и легенды ("Народные сказки Петера Лебрехта", 1797, в
обработке Тика, "Детские и семейные сказки", 1812-14, и "Немецкие предания",
1816- 1818, бр. Я. и В. Гримм). Это способствовало становлению жанра лит.
сказки во всех европ. лит-pax, остающегося и поныне ведущим в детской Ф.
Классич. его образец - сказки X. К. Андерсена.

Романтич. Ф. синтезирует
творчество Э. Т. А. Гофмана: здесь и готич. роман ("Эликсир дьявола"),
и лит. сказка ("Повелитель блох", "Щелкунчик и мышиный король"), и феерич.
фантасмагория ("Принцесса Брамбилла"), и реалистич. повесть с фантастич.
подоплёкой ("Выбор невесты", "Золотой горшок").

Попытку оздоровить влечение
к Ф. как к "пропасти потустороннего" представляет "Фауст" Гёте; используя
традиц.-фантастич. мотив продажи души дьяволу, поэт обнаруживает тщету
блужданий духа в сферах фантастического и в качестве окончат. ценности
утверждает земную жизнедеятельность, преобразующую мир (т. е. утопич. идеал
исключается из области Ф. и проецируется в будущее).

В России романтич. Ф. представлена
в творчестве В. А. Жуковского, В. Ф. Одоевского, А. Погорельского, А. Ф.
Вельтмана. К Ф. обращался А. С. Пушкин ("Руслан и Людмила", где особенно
важен былинно-сказочный колорит фантазии) и Н. В. Гоголь, фантастич. образы
к-рого органично влиты в народно-поэтич. идеальную картину Украины ("Страшная
месть", "Вий"). Его петерб. Ф. ("Нос", "Портрет", "Невский проспект"),
крайне экономная и "выморочная", по-иному обусловлена общей картиной действительности,
сгущённое изображение к-рой естественно порождает фантастич. образы (как
и в "Пиковой даме" Пушкина или в "Двойнике" Ф. М. Достоевского).

С утверждением критич. реализма
Ф. опять оказалась на периферии лит-ры, хотя нередко привлекалась как своеобразный
контекст повествования, придающий символич. характер реальным образам (напр.,
у Ш. Бронхе, Н. Хоторна, А. Стриндберга). Готич. традицию Ф. развивает
Э. По, рисующий или подразумевающий запредельный, потусторонний мир как
царство призраков и кошмаров, властвующих над земными судьбами людей. Однако
он же предвосхитил ("Ис-тория Артура Гордона Пима", ч Низвержение в Мальстрем")
появление новой отрасли Ф.- научной фантастики, к-рая в творчестве
Ж. Верна и Г. Уэллса принципиально обособляется от обще-фантастич. традиции;
она рисует реальный мир, преображаемый наукой (к худу или к добру) и по-новому
открывающийся взгляду исследователя. (Правда, развитие космич. Ф. приводит
к открытию новых миров, по неизбежности как-то соотносящихся с традиционно-сказочным,
но это момент привходящий.)

Интерес к Ф. как таковой
возрождается к кон. 19 в. у неоромантиков (Р. Л. Стивенсон), декадентов
(М. Швоб, Ф. Сологуб), символистов (М. Метер-линк, А. Блок), экспрессионистов
(Г. Мейринк), сюрреалистов (Г. Казак, Э. Крёйдер). Развитие детской лит-ры
порождает новый облик фантастич. мира - мир игрушечный: у Л. Кэрролла,
К. Коллоди, А. Милна; в сов. лит-ре - у А. Н. Толстого ("Золотой ключик"),
Н. Носова, К. Чуковского. Воображаемый, отчасти сказочный мир создаёт с
привлечением мотивов и образов западной приключенч. лит-ры А. Грин.

В зап. лит-ре 20 в. богато
представлена неоготич. Ф. (У. Де ла Map, X. П. Лав-крафт, Дж. Кольер).
Хотя во 2-й пол. 20 в. фантастич. импульс находит себе выход в основном
в области научной фантастики, однако иногда он вызывает качественно новые
художеств. явления, напр. трилогия англичанина Дж. Р. Р. Толкина "Властелин
колец" (1954-55), написанная в русле эпич. Ф., романы и драмы Кобо Абэ,
произв. исп. и латино-амер. писателей (А. Састре, X. Кортасар). Для современности
характерно отмеченное выше контекстное использование Ф., когда внешне реалистич.
повествование имеет символико-иносказат. оттенок и даёт более или менее
зашифрованную отсылку к к.-л. мифологич. сюжету (напр., "Улисс" Дж. Джойса,
"Кентавр" Дж. Апдайка, "Корабль дураков" К. А. Портер). Сочетание различных
возможностей Ф. являет собой роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита". Фантастико-аллегорич.
жанр представлен в советской литературе циклом "натурфилософских" псзм
Н. А. Заболоцкого ("Торжество земледелия" и др.), народно-сказочная Ф.-
творчеством П. П. Бажова, литературно-сказочная - пьесами Е. Шварца.

Жанровые формы Ф.- фантасмагория
и феерия - стали традиц. вспомогат. средством рус. и сов. сатиры: от М.
Е. Салтыкова-Щедрина ("История одного города") до В. В. Маяковского ("Клоп"
и "Баня").

Ф. 2-й пол. 20 в. остаётся
живой и плодоносной ветвью различных направлений художеств. лит-ры.

Лит.: Мелет и некий
Е. М., Герой волшебной сказки, М., 1958; его же, "Эдда" и ранние формы
эпоса, М., 1968; Ильенков Э. В., Об эстетической природе фантазии, в сб.:
Вопросы эстетики, в. 6, М., 1964; Кагарлицкий Ю., Что такое фантастика?,
М., 1974; Бахтин М., Вопросы литературы и эстетики, М., 1975; Gould S.
В., Curious myths of the Middle Ages, L., 1901-Felix-Faure-Goyau L., La
vie et la mort des fees, P., 1910; Frуе N., Fables of identity, N. Y. -
Birmingam, 1963; Тоdorоv Т z., Introduction a la litterature fantas-tique,
P., 1970; Campbell J., The flight of the Wild Gander, Chi., 1972; Кennard
J. E., Number and nightmare. Forms of fantasy in contemporary fiction,
Hamden (Conn.), 1975. В. С. Муравьёв.

А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я